Читать книгу - "Аркейн | Не зря же меня зовут... - Nondual"

бы вы с Вандером легко победили измененного Мерцанием монстра Силко. Как бы, возможно, победили и его самого. Как разнесли бы то проклятое место в щепки, а затем мы, все вместе, праздновали победу в Последней капле.

Хорошие мечты. Жаль — несбыточные.

Силко тогда был куда жестче, чем сейчас. Почти два года общения со мной его изрядно смягчили. Даже если он сам это не всегда признает.

Знаешь, что бы случилось, если б не было того взрыва и вам, каким-то чудом удалось победить измененного блондинчика Деккера? На этот случай Силко держал возле себя Севику и был готов в любой момент дать ей порцию Нестабильной смеси, которая уже её превратила бы в большого фиолетового монстра. А уж Севика, поверь, будет куда опаснее какого-то дохляка из дворовой шпаны. Особенно под усилением от Мерцания.

Я, конечно, не говорю, что, косвенно спровоцировав смерть друзей, мне удалось спасти тебя с Вандером, но… но… но.

В любом случае, история, как говорится, не терпит сослагательного наклонения, а потому всё произошло именно так, как произошло и изменить прошлое я не в силах. Но вот настоящее — вполне в моих руках.

Я люблю тебя сестренка. И, несмотря на слова Силко, хочу попытаться простить тебя полностью. Без оглядки.

Иногда… Иногда я чувствую… Чувствую будто ты присутствуешь рядом. Ругаешь меня или хвалишь. А временами, умудряешься делать и первое, и второе одновременно.

Особенно явно это чувствуется сейчас. Когда пишу эти строки.

Забавно правда? Обычно, когда мы общались, то говорила в основном ты, а я только слушала. Но сейчас болтаю лишь я, а у меня все равно чувство, будто ты стоишь где-то рядом и внимательно слушаешь. Даже немного жаль, что ты, скорее всего, никогда не прочтешь этих строк, но Силко говорит, что выкладывать свои мысли на бумаге полезно в первую очередь для меня самой и, вынуждена признать, — это работает. Пусть даже лишь как видение или галлюцинация, но мне всегда приятно чувствовать твое присутствие и незримую поддержку рядом.

Я люблю тебя сестренка.

И ничто, и никогда этого не изменит. Даже если ты или я изменились — для меня это не значит ровным счётом ничего. Силко говорит, что не всегда, но иногда изменения — они к лучшему. А еще они неизбежны.

Всё течет, всё меняется. Всё проходит, и это пройдёт.

Жизнь подобна реке — не остановишь и не всегда есть возможность пройти её вброд.

Счастье и горе приходят и уходят, сменяя друг друга, как зима и лето. Они возникают из-за наличия у нас человеческих чувств и не являются тем, чего можно как-либо избежать. Поэтому нужно научиться терпеливо переносить эти колебания жизни, самому при этом оставаясь невозмутимым.

Здорово правда? Это я дословно у него переписала. Правда, когда он услышал мой оклик: "Помедленнее пожалуйста! Я записываю!" у него почему-то очень странно слегка дернулся глаз. Забавно вышло. Сами же изречения показались мне хорошими, поэтому я и решила их сюда записать.

На этом я, пожалуй, закончу, а уже в следующем письме расскажу тебе чем занималась всё это время, пока не писала.

С любовью, твоя бедовая сестра Джинкс."

Еще несколько раз перечитав письмо от первой и до самой последней буквы, Вайолет, пребывая в состоянии глубокой прострации, бездумно отправилась на выход из столовой. Красноволосой было абсолютно всё равно на недоеденный обед, неубранную посуду и вообще всех вокруг, включая охранников и других арестантов, поскольку напрямую они никак не касались её мыслей.

"Вандер жив."

Снова и снова эти два слова вновь и вновь колоколом звучали в её голове и были они столь громки, что ничему другому места там просто не оставалось.

"Я подвела не только малютку Пау-Пау, но и приемного отца." Начало звучать новое осознание вслед. "Не увидела. Не обратила внимание. Думала, что его уже нет…"

Сеанс самобичевания девушки длился до тех пор, пока острая боль от пореза между костяшек кулака об угловатый камень резко не заставила красноволосую вновь обратить внимание на окружающий мир.

Каким образом вернулась в собственную камеру, отчего глаза щиплет, а на лице чувствуются никак не желающие высыхать солёные дорожки и, главное, почему она начала столь привычное избиение многострадального столба, не намотав на руки специальные бинты, валяющиеся рядом, — Вайолет не смогла бы ответить даже самой себе.

Весь её внутренний мир словно был обрушен на корню известием о выживании Вандера. Пока же, хоть и крепкий, но не несокрушимый разум пытался собрать из себя новую картину понимания окружающей действительности, тело следовало привычной в эти годы последовательности действий: прийти в камеру, начать избивать столб, игнорировать навязчивые мысли, избивать столб, игнорировать навязчивые мысли, что так сильно пытаются окончательно утянуть нестабильное сознание в окружающую тьму, избивать столб…

Не без осечек, в виде не намотанного на кулаки бинта, но в принципе всё получилось.

К тому моменту, как "очнулась", Вайолет уже прошла все стадии принятия и вписала в список собственных "прегрешений" еще один пункт в виде оставления полуживого приемного отца в одиночестве рядом с его потенциальным палачом.

Солнце к этому моменту уже давно зашло, а потому продолжать чтение следующих писем девушка не могла, да и, честно говоря, не хотела. Слишком многое надо обдумать. Слишком многое проанализировать. Слишком многое принять…

Размышления же её не прошли даром и стали причиной появления некоторых выводов, которые девушка постаралась как можно лучше запомнить.

Во-первых — живой Вандер зачем-то нужен Силко. Либо Синджеду. Либо им обоим.

Во-вторых — цель, с которой они спасли "здоровяка" скорее всего уже достигнута.

Ну не верит Вай, что Джинкс и вправду могла забывать о такой "мелочи" целый год. Тут уж скорее Силко каким-то образом очень ловко уводил её мысли, когда узнал о том, что именно хотела у него спросить Паудер. В то, что одноглазый не читал "опусы" сестры красноволосая отказывалась верить напрочь.

Третье выходит из предыдущего. Влияние Силко на Паудер продолжает расти день ото дня. Вот она уже ссылается на него, как на авторитет, цитирует, едва в любви не признается… Страшно представить, что в конечном счёте планирует сделать столь прожженный интриган с разумом маленькой невинной девочки, которой Вайолет запомнила сестру.

И, наконец, в-четвертых. Еще не всё потеряно.

Вандер — жив! И даже если, по причине "лечения" у Синджеда он утратил человеческий внешний облик, то ни для Вай, ни для (судя по письму) Паудер — это ничего не меняет. Вандер поможет. Кого надо убедит, а кому надо — зубы выбьет. Всё что